Они привлекли к себе моё внимание необычно громким, тревожным чириканием. Пришлось выйти на крыльцо в огород и увидеть, что по кирпичам, уложенным вдоль соседского забора и по забору, непрерывно размахивая крыльями, прыгая и сокрушительно галдя, суетятся три воробья: желторотый птенец и его родители. Причина столь шумного поведения была непонятна. На первый взгляд шло обыкновенное обучение полётам. Птенец демонстрировал в этой части полное отсутствие каких-либо элементарных навыков. Он то перепрыгивал с кирпичей на забор и обратно, то бегал по ним, переваливаясь с ноги на ногу, вспархивая неокрепшими крыльями и крича, но не летел.
Рубрика: Публичка админа Страница 3 из 5
Размышлял над словами Христа из Евангелия от Матфея: «всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится; оставьте их: они – слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму», и вспомнил наш разговор с племянником о приснившемся ему уникальном по содержанию сне.
Тогда он сказал: — Не выходит из головы недавний удивительно насыщенный сон. Столько раз прокручивал его в своей голове и никак не могу понять его смысла. Помню всё абсолютно точно, словно сам принимал там участие, но о чём он по сути, что в нём к чему, не понимаю.
— Рассказывай, — сказал я, — подумаем вместе.
— Видел, как бы поле или степь: ни кола, ни двора, только ярко зелёная трава всюду, не высокая такая трава. Над полем, вижу, стелется редкий серый туман до самого серого горизонта. Небо было низким, невзрачным, тоже серым, будто лежало на сером тумане. В середине этого поля вижу огромное дерево, кряжистое, на дуб похожее. На первый взгляд оно сухое, серое, как весь воздух вокруг него, безжизненное, потому что листьев ни на нём, ни под ним не было.
Вдруг замечаю, что к этому дереву со всех сторон на четвереньках ползут люди, понимаю, что они слепые, потому что без глаз, с пустыми глазницами. Вижу, дерево начинает невзрачно цвести, причём так динамично. Сразу после цветения на нём появляются плоды. Зреют. Каким же было моё удивление, когда дошло, то есть понял, что плодами у этого дерева были глаза — глазные яблоки. Когда они, созрев, падали на зелёную траву под дерево, точно жёлуди под дуб, эти, подползшие слепые люди искали и находили их наощупь в траве, а найдя, вставляли их себе в глазницы.
Анне тогда лет двенадцать было. Стал замечать, что как-то с раздражением она начала отзываться об уроках истории. Сядет выполнять домашнее задание и бубнит, и бубнит. Спрашиваю: «что случилось, чем ты недовольна?» А она отвечает: «ты не можешь себе представить, какая у нас обстановка на уроках истории. Учительница всё время кричит, всех оскорбляет, говорит разные гадости, отвечающих не слушает. Мы сидим, как пришибленные. К доске выходишь и забываешь всё, что выучила: вся на нервах. Да и зачем учить, больше трояка никому не ставит. Уже и руководителю класса жаловались не раз, толку никакого: тиранит и всё. Никто уже на уроки не хочет ходить».
Спрашиваю дальше: «а дети у неё есть»? «Есть, — говорит, — двое. Так она и их в чёрном теле держит, мы же всё видим, в одной школе учимся. Ненормальная она!» «Ненормальная, говоришь, то есть больная»? – подхватываю я ключевую фразу, установленного детьми диагноза: «а как к больным людям относиться нужно? Их жалеть нужно, а не обижаться на них.
Оно в разные времена для всех разное – это главное, а для меня ныне – ответ на вопрос: имела ли вселенная начало или она была всегда, она безначальная и безвременная. В основном приходиться слышать о начале видимого нами ныне звездного неба. Дескать, в кромешной тьме и безмерной бездне произошло группирование виртуальных частиц, а затем раздался глобальный взрыв, которому мы обязаны наличием всех объектов космоса. Почему обязаны? Да потому, что мы получили возможность на одном из них обитать и лицезреть другие, задаваясь вопросом о начале всего, будто бы целью нашего поселения является ответ именно на этот вопрос, а целью большого взрыва – его постановка. Но с другой стороны, без нас, живущих, всё происходящее в космосе не имело бы никакого, абсолютно никакого значения – не для кого, а с нами, что должно быть для него важным, он стал называться «вселенной».
Всё началось с попыток понять следующие слова Бытия: (1.2) «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою». Представлялось, что «вода» должна бы занимать некий объём, чтобы «носившийся» Дух Божий охватывал её со всех сторон по его границам: и снизу, и сверху, и со всех боков; и всегда был бы «над водою». Только в этом случае «вода» всегда могла оставаться под носившимся Духом Божиим, с какой бы из сторон мы ни наблюдали. Дух Божий как бы содержал её внутри Себя.